Заметки на Полях

Махабхарата описывает историю удивительного благородства великого Махаджаны Бхишмы, деда Пандавов. Бхишма узнал о желании своего отца Махараджи Шантану жениться на Сатьявати (дочери небесной апсары), и по благословению своего отца привел ему Сатьявати, выпросив ее у ее приемного отца-рыбака в обмен на свой обет пожизненного целибата. Приемный отец Сатьявати соглашался отдать ее замуж за Шантану только с условием, что никто иной, кроме как сын Сатьявати, взойдет на престол. Рыбак опасался, чтобы не было других потомков, соперничающих за престол с будущим сыном Сатьявати. Поскольку Бхишма был старшим сыном Шантану, то если бы у Бхишмы появились дети, они могли претендовать на престол. Понимая это, Бхишма поклялся, что никогда не женится и не будет иметь потомства, но будет пожизненно соблюдать воздержание. Благодаря этому Бхишма, по благословению своего отца Шантану, обрел способность умереть лишь тогда, когда захотел бы этого сам. 

Шукадева Госвами рассказал Шримад-Бхагаватам для того, чтобы помочь Махарадже Парикшиту сосредоточиться на цели жизни — помнить о Господе в момент смерти (анте нараяна-смритих).
В Бхагаватам (10.1.11) Парикшит обращается к Шукадеве Госвами: “Следуя обету, данному на пороге смерти, я даже перестал пить воду. Однако благодаря тому, что я пью нектар тем, связанных с Кришной, нектар, который течет из твоих лотосных уст, то мои голод и жажда, столь трудно переносимые, не являются для меня помехой.”
Эти слова Парикшита подразумевают, что Шукадева, возможно, предлагал царю Парикшиту немного отдохнуть, ведь голод и жажда мешают слушать…
Царь Парикшит отвечает: 
“Голод и жажда приносят дискомфорт, и это побудило меня, защитника брахманов, совершить оскорбление и набросить мертвую змею на шею мудрецу. 
Однако сейчас, поскольку я пью (пибатам) нектар кришна-катхи (обсуждений Шри Кришны), то голод и жажда не беспокоят меня, хотя я и отказался от пищи и воды.  
Я выживаю только благодаря нектару бхагават-катхи. 
Нектар кришна-катхи выше нектара, которым наслаждаются полубоги, поскольку от такого нектара беспокойства, связанные с голодом и прочим, приходят к концу.”

Страдания закономерны и ниспосланы Господом ради нашего блага. Лишения — хороший стимул для труда на ниве нашего сердца, для молитвы и духа отрешенности, поэтому преданному не следует печалиться, когда они приходят, но нужно научиться ценить их и благодарить за них, понимая глубокий смысл и цель жизни…

Регулярное чтение делает преданного квалифицированным для того, чтобы говорить о Кришне, на темы, связанные с Кришной. 

Все это вместе перестраивает жизнь человека, потому что прочитанное и обсуждаемое откладывают отпечаток на его мировоззрение. Вся жизнь постепенно становится зависимой от шастры, основанной на шастре, которая есть шабда, дыхание Бога, голос Бога, обращенный к человеку. Как еще мы узнаем что Он желает, каковы Его наставления?

Дашаратха всегда следил за комфортом своего сына Рамы.

Сын (путра) спасает отца от возможных адских условий после его ухода, вознося жертвоприношения. Дашаратхе не грозил ад пут, но Лакшман, заботясь о Раме, спас своего отца (Дашаратху) от ада переживаний и страданий по поводу того, кто будет заботиться о Раме в лесу. Приняв на себя заботу о Раме и выполняя то, что ранее делал Дашаратха, Лакшман спас Дашаратху от ада переживаний по поводу возможных неудобств для Рамы в лесу.
Рама сказал Лакшману: «Ты остался без отца, но поскольку ты делаешь для меня все, что делал Дашаратха, Я воистину не потерял его для Себя.»

Мы как личность — сварупа, вечная форма отношений с Господом. В отсутствии такого понимания мы действуем в телесной концепции жизни, не как личность, а как материальное тело. Итак, наше служение (даже если оно еще не отражает нашу сварупу во всех деталях) — это самое важное проявление нас как личности. Вне такого служения я не могу назвать себя преданным. Отождествляем ли мы себя со своим служением, преданием Кришне? Либо мы рассматриваем наше служение как отвлекающее нас от «главного», чего-то наложенного на нас, навязанного сверх нашей «нормальной» жизни, которая заключается в работе, сне, совокуплении и самозащите?

Сита могла бы защитить себя, но не сделала этого. В более позднем эпизоде, на Ланке, ракшасы подожгли хвост Ханумана, а Сита, силой своего целомудрия приказала огню, чтобы тот был прохладным и не жег хвост Ханумана. На основе того же могущества она могла бы проклясть и уничтожить Равану а Хануман, в свой черед сжечь полностью всех ракшасов на Ланке, но Сита не последовала такому пути. Если бы она это сделала, то со стороны все выглядело бы так: ракшаса украл ее, Сита сама спаслась от него на основе своего могущества, соответственно, Рама не смог спасти Свою законную супругу и защитить ее. Сита не желала своему господину такого позора, и потому терпеливо сносила свои страдания, ожидая когда же Рама появится, уничтожит ракшаса и спасет ее, исполнив Свою дхарму надлежащим образом. Так Сита защищала репутацию Рамы.

Когда мать Бхараты, Кайкейи, желая польстить, назвала его «царь», то он кричал от ужаса, как кричит человек, которого жестоко убивают. Он уже добровольно предался Раме, став Его собственностью (пара-тантра), а обращение к нему как к царю предполагало независимость (сватантрйам), к чему он испытывал отвращение, что ненавидел. Для того, кто вкусил нектар чувства «я принадлежу Господу», пагубно взращивать гордое чувство своей независимости «я — господин и царь».